Под новым небом, или На углях астероида - Страница 92

Всё это время Игорь с Тарзаном обследовали равнину, раскинувшуюся по обе стороны реки. На равнине сновали насекомые и пели птицы, в реке играла рыба, но по-прежнему не было заметно ничего такого, что говорило бы о присутствии человека. Они дошли до подножия гор, углубились в них километров на двадцать и вернулись обратно.

– Если где и искать людей, так это возле рек, – сказал Игорь О’Брайену, доложив о результатах похода. – В реках водится рыба – видимо, она зашла с моря и как-то приспособилась к пресной воде, – а раз так, то есть и вполне сносные условия для существования человека, даже если у него нет никаких орудий труда, кроме палок и камней.

Ещё полмесяца «Ирландия» двигалась вдоль береговой черты, которая вела сначала на север, а потом – на северо-запад.

Однажды ночью поднялся довольно сильный шторм, и О’Брайен приказал сняться с якоря. В кромешной тьме, с минимумом парусов судно отошло дальше в открытое море, и до утра их мотало на высокой кипящей волне. Корабль, однако, с честью выдержал новое испытание и, когда море успокоилось, продолжил путь.

* * *

6 июля подошли к устью реки, ширина которого составляла около половины морской мили. Дождавшись прилива, под парусами вошли в реку, постоянно промеряя её глубину. Сначала использовали и ветер, и приливную волну. Потом шли только под парусами. Размеры фарватера и тихое спокойное течение позволяли делать в день до тридцати пяти миль.

Левобережная неровная внешняя кайма поймы, в одних местах заросшей кустарником, в других – выстланной роскошными травами, то отходила на километры в сторону от реки, то, зажатая лесистыми холмами, примыкала к самому её руслу. Дальше за поймой синел сплошной лес, а ещё дальше поднимались покрытые лесами же горы, не очень высокие, но такие красивые, что на них можно было смотреть часами. Похожие Игорь видел, когда в группе студентов своего училища приезжал на музыкальный конкурс то ли в Екатеринбург, то ли в Челябинск – дни пребывания на Урале спутались в памяти.

Река заметно сузилась, когда прошли какой-то полноводный приток, впадавший в неё с правой от борта корабля стороны. Двигались теперь гораздо медленней, так как фарватер обмельчал и была постоянная угроза сесть на мель. Матросам, то ставившим, то убиравшим паруса, хватало работы, с каким-то исступлением носились они вверх и вниз по вантам. А сколько раз за день садились в шлюпку и на буксире тащили корабль то в одну сторону, то в другую, сбились со счёта.

На седьмой день передвижения по реке подошли к стремительному мелководному перекату, по сути своей совсем немного недотянувшему до настоящего водопада, и встали на якорь. Дальше пути «Ирландии» не было. На правом, более обрывистом берегу лес почти вплотную подступал к воде. По другую сторону реки пролегала пойма, за которой не далее чем в километре возвышался всё тот же лес.

Обозрев окрестности, Игорь, не откладывая, сдал своё хозяйство Генри Стоуну, помощнику капитана. Он устал от непрекращающейся поварской работы, и ему не терпелось поскорее покинуть корабль. Договорились, что по левому, пойменному берегу пойдут Сергей и Томас с двумя лошадьми, а по правому – Игорь и Ник с одной лошадью и Тарзаном. Первые должны были возвратиться к притоку, мимо которого «Ирландия» проследовала два дня назад, и пройти прилегающую к нему территорию, а вторым предстояло продолжить путь вверх вдоль русла реки, на которой сейчас стояло судно.

Вдвоём с Ником доставили на берег продовольствие, фураж, оружие, а также инструменты и прочее походное имущество. Затем Игорь разделся и на шлюпке вернулся к «Ирландии». По сходням вывел из трюма своего застоявшегося Казбека, прошёл с ним на корму, перешагнул через фальшборт, спустился в воду и брассом направился к месту высадки. Едва он отдалился на несколько метров, Казбек заржал и, переступив ногами, прыгнул вслед за ним; догнав хозяина, он поплыл рядом.

На берегу Ник уже развёл костёр и заварил фруктовый чай. Вода в реке была холодна, и, одевшись, Игорь с удовольствием стал потягивать приятный горячий напиток, подслащённый сахаром. Конь не стреноженным гулял на лужке, пощипывая траву; Игорь знал, что Казбек, прошедший в последний год хорошую выучку, примчится к нему по первому зову.

Следуя их примеру, на противоположный берег переправились Сергей и Томас, и там тоже замелькали языки костра. С наступлением сумерек на шхуне зажгли фонарь, и он светился призрачной точкой на баке, где стоял вахту один из матросов.

– Эй, как вы там, молодёжь?! – прозвучал во тьме голос О’Брайена.

– У нас всё хорошо! – ответил ему Томас.

– А как у вас, Игорь?!

– И у нас всё в норме! А что на судне?!

– На корабле полный порядок! Как всегда!

Запертый с утра до вечера в камбузе шхуны Игорь истосковался по живой природе и был полностью поглощён созерцанием окружающего его ночного ландшафта. То, что он душевно испытывал в эти минуты, мог понять только человек, слившийся с природой воедино и составляющий неотъемлемую её частицу. Ему не хотелось спать, и он готов был сидеть возле костра и наслаждаться представлявшимися ему видениями бесконечно долгое время.

Ночь осталась бы в памяти Игоря незабываемо чудным воспоминанием, если бы Тарзан не принёс в зубах какую-то истерзанную птицу, ещё подёргивающую крылом. Не её ли отчаянный крик слышался минуту назад? И мы переплыли через море затем, чтобы убить это существо? Он с досадой взглянул на своего лохматого четвероного спутника. Эх, ненасытный, мало тебе того, что ты сожрал за день!