Под новым небом, или На углях астероида - Страница 69

В мастерской было три гончарных круга и печь для обжига. Используя это простейшее оборудование, ребята изготавливали про запас то, что имело наибольший спрос, и выполняли штучные заказы. У каждого мастера был свой почерк, и многие вещи, выходившие из их рук, вызывали вполне заслуженное восхищение обитателей города.

Нью-Росс вырос более чем вдвое, и ему становилось тесно в отведённых границах. Поэтому некоторые подсобные помещения сооружали за городскими стенами, рядом с конюшней и загонами для свиней, которых стали разводить в первый же год по прибытии на новую землю.

Лошадей вместе с жеребятами насчитывалось уже более двух десятков – по инициативе Игоря на Северную равнину снарядили несколько экспедиций и в Нью-Росс пригнали целый табун жеребят и двух взрослых кобылиц.

Немалые познания в обращении с этими благородными животными обнаружила Веда. «В той жизни» у них в поместье была большая конюшня, в которой содержались скаковые лошади. С раннего детства Веду обучали верховой езде, она участвовала в конноспортивных состязаниях и, бывало, занимала призовые места. Она обстоятельно объясняла, как лучше содержать лошадей, чтобы они оставались сильными и здоровыми, учила верховой езде и взрослых, и детей и показывала способы выделки сёдел, уздечек и прочих шорных изделий.

Всё чаще лошадей стали использовать для доставки грузов. На первых порах они служили в качестве вьючных животных. Потом было построено несколько повозок, и грузы стали перевозить на них. Обычно это были строительные материалы – лес, глина, камни, руда для плавильных печей, навоз для удобрения полей и хлебные снопы.

По утрам и вечерам дети пили парное коровье молоко. Практически всегда в наличии имелись сливки, сметана, творог и сыры. Сепараторы, маслобойня и сыродельный цех работали ежедневно. А началось с того, что вслед за жеребятами с Северной равнины пригнали полтора десятка годовалых тёлок и двух бычков. После отёла молодые коровы хорошо раздоились и стали давать от десяти до тридцати литров молока в сутки. За несколько лет дойное стадо возросло до тридцати пяти голов.

С ростом населения Нью-Росса возрастали и потребности в хлебе. Но размеры посевов и величину урожаев, как и в Бристоле, ограничивала большая трудоёмкость полевых работ. И только когда были изготовлены сохи со стальными лемехами и на обработке почвы заняли лошадей, зерно стали выращивать с избытком и хлебная проблема была решена раз и навсегда.

В трёхстах шагах от городских стен был разбит фруктовый сад, который уже стал плодоносить.

Структура сельского хозяйства во многом напоминала бристольскую. Применялся четырёхпольный севооборот, состоявший из чёрного пара, пшеницы, льна и подсолнечника. На отдельных участках произрастали арбузы, помидоры и сахарный тростник, обнаруженные на острове три года назад.

Главным распорядителем полевых работ оставался Пётр Васильевич. Он сумел создать новую пасеку и усовершенствовал её. Начав на новом месте с одного улья (колоды остались в прошлом), он довёл их число до трёх десятков.

Неведомой для него вначале была только технология выращивания и переработки сахарного тростника. Но в этой области знатоком оказался О’Брайен, и настал день, когда на столах горожан наряду с мёдом появились куски желтоватого сахара, по вкусу практически не отличавшегося от былого промышленного.

* * *

Исполнилась мечта и о строительстве парусника. В течение двух с половиной лет молодёжь под руководством О’Брайена с энтузиазмом трудилась на верфи. И вот под крики «Ура!» восьмидесятифутовая шхуна «Ирландия» была спущена на воду. Она прекрасно показала себя на ходовых испытаниях, развивала высокую скорость и чутко реагировала на самые незначительные повороты руля. Такое судно вполне годилось для плавания в бурных водах. Капитаном шхуны единогласно был избран Эдвард О’Брайен.

«Ирландия» стала регулярно выходить в открытое море и возвращалась с трюмом, наполненным рыбой. Питание жителей города, и без того обильное и разнообразное, стало дополняться такими деликатесами, какие не снились иному царю.

Случалось, шхуна уходила так далеко, что скрывалась из глаз. По возвращении моряки рассказывали о Лазурном береге – они подплывали к нему на расстояние одной – двух миль.

Не раз капитан «Ирландии» изъявлял желание побывать у Бристольского залива. Он хотел ознакомиться с тамошней обстановкой. Его намерение вызывало неоднозначную реакцию. Молодёжь была только «за». Многие взрослые тоже поддерживали его. Но раздавались и осторожные голоса.

– Это плавание может быть опасным, – сказал Джон Уиллис. – А ну как длинноволосые обзавелись лодками или кораблём, подобным нашему! Кто может поручиться, что они не возьмут «Ирландию» на абордаж?

– Тем более надо дойти до залива, – настаивал О’Брайен. – Хотя бы для того, чтобы провести разведку. Вдруг длинноволосые действительно обзавелись кораблём! То, что они будут способны завязать бой с «Ирландией», это полбеды. Беда будет, если, выйдя в море, они увидят незнакомую землю и захотят до неё добраться. Тогда столкновения с ними не избежать, и чем оно закончится, неизвестно. Если же мы заранее будем знать о них достаточно много, то сможем более успешно противодействовать им или вообще предупредить их высадку. Джон, ты сам говорил: да, они могут повторить наш маршрут и надо быть готовыми ко всему! Это почти дословные твои слова.