Под новым небом, или На углях астероида - Страница 95

Игорь продолжал шарить глазами по всем укромным местам, где могли засесть преследователи, но ничто не выдавало присутствия человека.

– Ты знаешь, Ник, они вооружены автоматами, винтовкой и пистолетами. У каждого по биноклю.

– Кто – они? Люди с собаками?

– Они самые, те, что гнались за этими несчастными. Будь внимателен и осторожен. У бинокля большая разрешаюшая возможность: ты никого не видишь, а сам находишься перед наблюдателем, как на тарелочке. Ладно, оставайся здесь, а я пойду к палатке. Да, вот ещё что: дождь перестал, прояснивается, дай мне свою куртку. Наши гости продрогли, надо одеть их теплее.

Игорь вернулся в лагерь. Находившиеся в палатке люди оставались на своих местах и о чём-то переговаривались.

– Пожалуйста, возьмите, – сказал он Луизе, протягивая ей куртку. – Укройте дочь, я смотрю, её знобит.

Затем он передал женщине конскую попону.

– Ничего лучшего предложить вам не можем. Закутайтесь в неё, а то вы тоже дрожите.

Луиза накинула попону на плечи и стянула на груди её концы.

– Значит, так: погоня ушла в сторону и какое-то время мы будем в безопасности, – сказал Игорь. – Ваша дочь простужена и нуждается в лечении. Сегодняшний день как минимум она должна оставаться в постели.

Под открытым небом у входа в палатку он развёл костёр, зачерпнул воды из родника, бившего в десяти шагах, вскипятил чай с тонизирующими травами, разлил его по кружкам, добавил в них немного крепкой спиртовой настойки зверобоя и подал Луизе и Курту.

– Выпейте, и вы почувствуете себя лучше.

Девушку он также напоил горячим чаем, предварительно предложив ей проглотить две лекарственные таблетки.

– Это жаропонижающее, изготовленное из ивовой коры и из чего-то ещё, – пояснил он родителям девушки. – И температуру сбивает, и сил прибавляет. Действует лучше аспирина. Помните, было такое лекарство? Это моя дочь Мэри изготовила. Она у нас врач и мастер на всякие снадобья. Весь Нью-Росс пользуется её таблетками.

– Нью-Росс – это что такое? – спросил Курт.

– Это город, в котором мы живём.

– И-и… большой он?

– Нет, не большой, но очень красивый.

Игорь видел, что после чая родители Эммы немного приободрились.

Достав из рюкзака охотничьи колбаски, сухари, финики и вяленый инжир, Игорь предложил Луизе заняться продуктами.

– Я прошу вас взять на себя роль хозяйки, – сказал он, сопровождая свои слова доброжелательной улыбкой. – Накормите дочь – ей надо поскорее восстановить силы, и сами покушайте. Господин Винтерман, присаживайтесь поближе.

Когда Курт расправился со своей частью еды, Игорь спросил его, приходилось ли ему иметь дело с оружием, и вынул из кобуры револьвер.

– Знаете, как с ним обращаться?

– Не имею ни малейшего представления.

– Здесь всё просто. Надо держать его за рукоять. Вот так. Видите? Дуло наставляете на противника. Если нажать на этот крючок, револьвер выстрелит. Нажмёте ещё раз, и он снова выстрелит. При появлении кого-то из посторонних стреляйте без предупреждения. Не подстрелите только моего товарища, он скоро здесь появится.

Они вышли из палатки, Игорь усадил отца семейства за деревом и ещё раз проинструктировал.

– Сидите тихо, не двигайтесь. Обратите особое внимание вот на этот сектор обзора. Смотрите и слушайте. И повторяю ещё раз: не ждите, когда в вас начнут стрелять – первым открывайте огонь.

Оставив Курта в укрытии, он пробрался к месту засады Ника.

– Что у тебя, братишка?

– Всё так же никого. А как там?

– Они немного успокоились и чувствуют себя уверенней. Но девушка больна, ей нужен отдых, и мы не можем сейчас перейти в более безопасное место. Ты возьми невод, спустись к реке и налови рыбы. Надо накормить беглецов горячим, да и самим заправиться основательней. Иди, а я побуду здесь.

Ник отправился выполнять распоряжение старшего товарища. По прошествии некоторого времени он вернулся к палатке с неводом, наполненным рыбой. Половину улова он пустил на уху. Самую крупную рыбу разрезал на куски, завернул в листья лопуха и испёк в золе. Эмми не вставала с постели, но смогла поесть самостоятельно. Ник ухаживал за ней, подавая всё лучшее из того, что было в его распоряжении. После горячей еды Луиза полностью пришла в себя и занялась у костра просушкой мокрой одежды.

К тому времени в лагерь вернулся Тарзан. Из пасти его сочилась сукровица, одно ухо было располосовано пополам, на правом плече зияла глубокая кровоточащая рана. Пёс прихрамывал, но чувствовал себя вполне сносно, и вид у него был боевой. Схватка, в которой он участвовал, вероятно, была не на жизнь, а на смерть.

– Интересно, что стало с теми собаками, которые так его разукрасили? – проговорил Ник, зашивая раны четвероного друга. – Надеюсь, им тоже не поздоровилось. Ну, что ты с ними сделал? – сказал он, обращаясь к собаке. – Не хочешь отвечать, непутёвый!

Тарзан порыкивал, испытывая боль при операции, которую на нём проводили, и несколько раз хватал зубами руки своего мучителя, правда, не прокусывая их. Наложив последний шов, Ник накормил собаку остатками ужина.

На ночь Курт с женой и дочерью расположились в палатке, а Игорь и Ник остались на открытом воздухе, попеременно занимая позицию на холме.

* * *

Восход солнца застал их в дороге. Игорь и Ник нагрузили себя рюкзаками, Курт и Луиза шли налегке. Эмми восседала на лошади посреди вьючных мешков. Жар у неё спал, и внешние симптомы болезни, не считая бледности, исчезли. Игорь вёл на поводе Казбека, а Ник с карабином наизготовку дозорным двигался впереди отряда. Впереди же всех, с некоторым отрывом от остальных, бежал Тарзан. Он и вывел отряд к трупам двух собак. Они лежали в сотне метров друг от друга с разорванным горлом. Следуя всегдашней собачьей привычке тянуться к падали, Тарзан не преминул поваляться на своих недавних противниках и потереться о них. Погибшие псы размерами не уступали Тарзану, и все диву давались, как ему удалось одолеть таких громадин.