Под новым небом, или На углях астероида - Страница 89

– Да.

Уиллис хмыкнул и пожал плечами.

– Мы просто стараемся совершать разумные поступки, – сказал он, глядя прямо в обращённые на него глаза мальчика. – Что бы мы выиграли, если бы, допустим, подвергли ваше стойбище разгрому и уничтожению? Ничего не выиграли бы, а только ожесточили бы себя, привнесли зло и в своё общество. А сейчас мы имеем в лице жителей Семигорья множество надёжных друзей и помощников. Ведь так?

– Да, несомненно.

– Ну, вот, сам всё понимаешь. Кстати, давно хотел тебя спросить. Э-э… – Доктор остановился, стараясь подобрать более деликатные слова. – Тогда… В тот день на площади… Почему ты решил уехать с нами?

– Я ненавидел Дингера, – относительно этого субъекта Реди никогда не применял слово «отец». – Ненавидел и боялся его. Моя мать, а она человек образованный и очень способный – до землетрясения в пятнадцать лет она окончила в столичном городе первый курс филологического факультета, – всегда говорила мне, что он нехороший, злой человек, и я видел, как она права. А вы… Вы так по-доброму говорили. Мне показалось, меня ждёт у вас нечто светлое, чудесное. И я не ошибся.

– Тебе нравится быть среди нас?

– Очень. Я хотел бы быть полезен вам… вообще всем. И я хотел бы стать моряком.

– Каким моряком? Матросом или…

– Самое большое моё желание – научиться управлять кораблём. Как капитан О’Брайен.

– Ну, для этого надо много учиться. Прежде всего надо изучить английский язык.

– Я стараюсь, я уже изучаю его.

– Кроме того, надо научиться читать и писать. Хорошо знать математику, географию и многое другое.

– Я буду учиться. И я стану настоящим моряком.

– Ну что ж, похвально. Профессия моряка требует смелых, мужественных, физически сильных людей, обладающих хорошей выдержкой, – все эти качества у тебя есть. К тому же ты настойчивый, волевой парень; такого багажа достаточно, чтобы со временем стать капитаном корабля.

– Я вот ещё что хотел спросить у тебя, Реди, – сказал Уиллис немного погодя. – У вас в стойбище было всего несколько пожилых женщин. А пожилых мужчин не было совсем. Что делал Дингер со стариками?

– Что делал? В прежние годы, когда наше племя кочевало, все, кто не мог идти достаточно быстро, а это были в основном старики, отставали и, оказавшись в одиночестве, вскоре погибали. Иногда племя возвращалось в прежние места, и случалось, мы находили скелеты некоторых из них. «На ваших глазах происходит естественный отбор, – говорил Дингер идущему за ним табору. – Выживают только сильные и здоровые. Больные и немощные нам не нужны. Так было, есть и будет всегда». А перед тем как отправиться на плотах через пролив, он устроил «показательный» бой. С одной стороны он выставил пять самых пожилых воинов, с другой – столько же восемнадцатилетних парней. «Кто победит, тот и поедет с нами за море, – объявил он племени, собравшемуся в ожидании зрелища. – Посмотрим, на что способны наши солдаты». Сражение проходило на окраине посёлка с применением копий, ножей и топоров. Это была ужасная резня с разбитыми головами и распоротыми животами. Погибли четверо стариков и один молодой. Тяжело раненного противника добивали. Видели бы вы, какое сладострастие было нарисовано на физиономии Дингера, когда он созерцал эту бойню. Ну а победители присоединились к войску и вместе с остальными погибли на острове.

По прошествии всего недели после переселения первой партии длинноволосых поженились Диана и Мишель. Сначала они жили у старших О’Брайенов, затем для них был построен дом в Семигорье.

– Бунгало что надо, – не уставала повторять Клер, посещая новосёлов. – Окна-то, окна какие широкие! Светло тут у вас, удобно. Одна печка чего стоит. Зимой, в ненастную погоду, хорошо, наверное, будет греться возле неё. Подобное жилище было у меня в нашем старом добром Уотфорде. Ах, сколько лет минуло с той поры!

Содержание этих разговоров Диана передала Уиллису, и на очередном заседании парламента тот поднял вопрос об ускорении жилищного строительства в Семигорье. К тому времени от посёлка в состав парламента были избраны Мишель, Сара и Лейла – мать Реди. Лейла знала английский лучше, чем Мишель, быстро совершенствовала его и свободно общалась со всеми жителями Нью-Росса. В своей семье она также говорила только на английском, чтобы дети её как можно скорее выучили этот язык.

Начали возводить сразу пять домов. В строительстве принимали участие и поселковые подростки. На доставке леса, камня, кирпичей, черепицы использовали всех упряжных лошадей. Когда эти дома были сданы «под ключ», сразу же приступили к строительству ещё нескольких.

Первыми в новые жилища вселились Линда со своим ребёнком и пожилой Бланш – они решили жить вместе, Клер с Сарой и ещё три семьи. Было предложение отдать один из домов Лейле, но Реди, прознав, что при основании Нью-Росса Уиллис вселился последним, категорически воспротивился.

– Пока мы поживём в вигваме! – заявил он. – Вот когда такими домами будет обеспечен весь посёлок, тогда наступит и наш черёд.

Все поселковые дети семи лет и старше приступили к занятиям в нью-росской школе, где на первых порах кроме английского языка им стали преподавать математические азы, географию, историю народов Земли, рисование и кое-что из естествознания.

Когда в Нью-Россе ставили спектакли или устраивали музыкальные вечера, в город являлось всё Семигорье. Здание ратуши не было рассчитано на такое количество людей, и при хорошей погоде торжества эти – иначе их назвать нельзя – стали проводить на центральной площади. Молодёжь посёлка быстро освоила и вальс, и танго, и чарльстон и через непродолжительное время ничем не уступала в танцевальном искусстве «коренным» жителям острова.