Под новым небом, или На углях астероида - Страница 132

132

Двенадцать дней Сергей потратил на поиски, удаляясь всё дальше от реки и не пропуская ни одного укромного места. Наконец внимание его привлекла густая раскидистая ель, возвышавшаяся на краю небольшой поляны. «Вот где можно провести ночь или спрятаться от непогоды», – подумал Сергей.

Проникнув под мохнатые хвойные лапы, опускавшиеся почти до земли, он оказался внутри тёмного, непроницаемого для дождя своеобразного шатра. Почва в нём была покрыта толстым слоем еловых иголок, нападавших за много лет. По ту сторону ствола этот слой был ровным, нетронутым, а с этой – примят, будто на нём лежал человек. Преимущественно – на спине. Причём не один день. Вон, даже вмятина от затылка осталась. Но человек этот не всё время оставался под елью, а куда-то уходил и вновь возвращался. Нет, не уходил, а уползал, оставляя каблучные следы. Видимо, упирался ногами в почву, когда полз. Получалось, перемещаться ему приходилось опять-таки на спине, то есть едва ли не в самом неудобном положении – скорее всего из-за ранения в живот или грудь.

Ещё раз осмотрев хвою, служившую человеку постелью, он заметил довольно обширное запёкшееся пятно крови. Скорее всего, пуля всё-таки попала в живот, прошла навылет, и кровь натекла из выходного отверстия.

Уже не оставалось сомнений, что какое-то время ель служила пристанищем не кому-нибудь, а именно его отцу. И не только ему, но и Тарзану. Вот здесь пёс лежал, а вот следы от его лап.

Выбравшись из-под ели, Сергей шаг за шагом обследовал всю прилегавшую территорию.

Сначала он обнаружил золу от костра и отходы, оставшиеся после очистки грибов. Затем на лужке, поросшем иван-чаем, внимание его привлекла узкая неглубокая ямка, которую можно было выкопать только ножом. Рядом лежали обрезки корневища и засохший стебель травы.

Сергей понял: отец отлежался под елью и начал передвигаться в поисках еды.

Миновав лужок, он прошёл к местам произрастания шиповника, черники и орешника и везде находил следы пребывания человека. Понемногу у него сложилась мозаика всех основных действий отца по восстановлению сил после тяжёлого ранения.

Но за пределами трёхсотметрового радиуса следы терялись. Сергей подумал, что отец поправился, встал на ноги и покинул эту территорию. Куда же он мог податься? Только к речному перекату – в надежде, что «Ирландия» всё ещё ждёт его там.

Подозвав коня, Сергей одним махом забросил себя в седло, подобрал поводок уздечки и повернул к реке.

То, что он увидел на опушке леса, одновременно и разочаровало, и обрадовало – рядом со слежавшейся золой, оставшейся от его костра, появилась ещё одна горка золы.

По всем признакам, отец находился здесь не менее трёх суток. «Что его держало на одном месте? Незажившая рана? Или он думал, что за ним вернутся? Тогда он не так уж сильно промахнулся – вот, я же остался, чтобы разыскать его. Или с уходом шхуны ему просто стало всё равно, где быть и что делать и, поддавшись апатии, он просто понапрасну вёл время? Но отцу не свойственно впадать в уныние. Одиночество для него не проблема, он и так всю жизнь провёл один, скитаясь по горам и лесам».

Пройдя вдоль опушки и побывав на прибрежном лугу, Сергей убедился, что кроме Тарзана вместе с отцом был и Казбек. Нашёл, значит, конь своего хозяина. А ведь все последние дни перед боем он находился с Ником! Надо же, какой преданный, на смерть готов пойти за другом; пусть тот будет хоть во здравии, хоть в тяжкой болезни – всё равно не отступится от него. «Такой же, как мой Орлик, – подумал Сергей. – Ну если уж Казбек нашёл отца, то найду и я».

Куда он мог двинуться отсюда? Может быть, в лес? Нет, это исключено, в лесу слишком голодно. Поехал вверх вдоль русла реки? Маловероятно. Там велика опасность столкновения с оставшимися в живых коммандос, на никчёмные приключения отец никогда не пойдёт. А вот в низовья Дуная он вполне мог отправиться! Хотя бы для того, чтобы попробовать догнать «Ирландию». Но О’Брайен нигде останавливаться не собирался, сухопутный же путь более извилист.

Остаток дня Сергей провёл на реке; сначала помылся, потом ловил рыбу. Ночь провёл возле костра. Утром, при первых проблесках зари сел на коня и направился на юг, куда нёс свои воды Дунай. Проехав несколько километров, он заметил на мягком грунте следы конских подков.

Запас продовольствия, который Сергею выделили на шхуне, подходил к концу, поэтому ежедневно, задолго до наступления ночи, он сворачивал к реке, раздевался, входил в воду и забрасывал невод. Потом костёр, уха, а также рыба, зажаренная на вертелах или запечённая в золе – привычная походная трапеза.

Однажды утром, когда до устья реки оставались всего лишь сутки пути, он заехал в лес и заметил на почве углубления, продавленные копытами какого-то животного, на этот раз дикого. Осмотрев их, Сергей распознал, что здесь прошла косуля. Очевидно, где-то рядом было место её ночной лёжки.

Ему давно не доводилось отведывать свежеприготовленного мяса, и он пустился по следу. Несколько часов было потрачено на то, чтобы обнаружить несчастное парнокопытное. Выстрел из карабина, косуля рванулась в сторону, но тут же упала и вскоре затихла.

Сергей развёл костёр, разделал тушу и стал поджаривать мясо на углях.

На прежний путь он вернулся к концу дня.

Незадолго до этого немного ниже к реке, только во встречном направлении, проехал Игорь. До него долетел ослабленный далёким расстоянием звук выстрела в лесу. Придержав коня, он прислушался, подумал, что ему показалось, и тронулся дальше.

132