Под новым небом, или На углях астероида - Страница 129

129

Четверть часа заняла переправа через брод. На левом берегу Игорь забрал у женщин большую часть поклажи и навьючил её на Казбека. На него же посадил двух четырёхлетних детей, поместив их в корзины, развешанные на обе стороны, и за пояс подвязав к седлу. Двух самых маленьких детишек женщины несли по очереди. Семилетний малыш, распоряжавшийся у костра в Грюненсдорфе, долго шёл наравне со всеми. По всей видимости, он пытался играть роль взрослого человека. Заметив, что мальчик начал оступаться на неровностях почвы и глаза у него закрываются прямо на ходу, охотник приблизился и дотронулся до него рукой.

– Как звать тебя, мальчуган?

– Макс, – последовал ответ.

– А кто твоя мать?

– Марион.

– Хорошая у тебя мать: умная, красивая и мужественная. Вот что, Макс. Ты видишь, я веду на поводу лошадь, это отвлекает меня, а надо быть внимательным, чтобы не пропустить приближения врагов. Давай, взгромождайся мне на плечи. Ты будешь моими глазами и ушами. В случае чего сразу предупредишь меня.

– Это действительно необходимо – сидеть у вас на плечах?

– А ты как считаешь?

– Не знаю. Возможно, так и надо.

– Я считаю, что надо именно так, – сказал Игорь и посадил мальчика на себя.

– Как тебе там? – спросил он.

– Неплохо, – ответил Макс.

– А сверху далеко видно?

– Достаточно далеко.

Игорь увидел, что Марион смотрит на него.

– Вам тяжело, – сказала она.

– Нет, нисколько.

Не прошло и пяти минут, как Макс начал клевать носом, потом, уснув, стал валиться то вперёд, то в сторону, и охотник переместил его на руки. Он улыбнулся, почувствовав на шее тёплое дыхание малыша, и перестроил шаг так, чтобы того покачивало, но не трясло. Мальчик не проснулся, даже когда остановились на отдых, и Игорь опустил его сначала на землю, а потом переложил на свою расстеленную куртку.

Левый, пойменный берег был значительно удобнее для перехода, чем правый, кошачье зрение позволяло Игорю различать дорогу, и они двигались без особых помех. Он чувствовал нервное напряжение спутниц, но не подавал виду, будто замечает в них что-то необычное. Однажды только он приблизился к Илоне и спросил:

– Волнуетесь?

– Н-не то слово, – возбуждённо ответила она. – У меня зуб на зуб не попадает, я как в лихорадке. Вы знаете, до сих пор, до вашего появления, от коммандос ещё никто не уходил.

– Успокойтесь, всё будет хорошо, – сказал он и взял её руку – с красивыми точёными пальчиками, узким изящным запястьем. – Вы чувствуете, как я спокоен? Я уверен в благополучном завершении нашего путешествия. Тем более что коммандос своей охотой на кабанов дают нам большую фору. Ну и, я думаю, в погоню они, как и в прошлый раз, пустятся по правому берегу Дуная. А это опять-таки даст нам дополнительную возможность избежать каких-либо осложнений.

– Хорошо рядом с вами, – сказала Илона. – Ваша уверенность в удаче передаётся мне самой. Словно какая-то успокоительная сила переливается через вашу руку – меня даже трясти перестало.

* * *

В течение ночи ещё дважды устраивали привал. Когда забрезжило, снова остановились на отдых. Женщины и дети быстро уснули, а Игорь полез в реку ставить сеть. Затем, выбрав место чуть ниже стремнины, принялся забрасывать невод.

Проверив сеть, он опять поставил её поперёк реки. Пойманной рыбы вполне хватило бы на завтрак, но ему хотелось внести какое-нибудь разнообразие в утреннее меню. Вооружившись луком и стрелами, он отправился разведать пойму. На опушке леса Тарзан поднял какую-то птицу немного меньше утки, и Игорь подстрелил её влёт. Охотник не знал, как она называется, но по форме тела, по удлинённой шее определил, что это не хищник. Вернувшись к берегу, он увидел ещё спящий лагерь.

Решив пока никого не будить, он развёл костёр. В котле сварил уху, а в своём походном казанке – добытую птицу. Сняв пробу и убедившись, что оба блюда уварились, он проглотил ещё несколько ложек бульона, съел кусок рыбы и стал поднимать отряд.

Увидев, что завтрак уже готов и осталось только сесть и приняться за еду, женщины страшно смутились и стали извиняться перед Игорем за сонливость.

– Больше такое не повторится, уверяем вас, – сказала Марион, оглядываясь на подруг, сгоравших от стыда. – Мы сами не знаем, как это с нами случилось – спим и спим.

– Не надо оправдываться, вы ни в чём не виноваты, – сказал Игорь. – Вы устали, и я нарочно не будил вас, давая подольше поспать, набраться сил. Если бы была необходимость, я давно бы вас поднял. А теперь не будем терять время; всем – за еду.

Женщинам он предложил уху, а детям – суп с птичьим мясом.

– А почему вы не кушаете? – спросила Марион и подвинулась, освобождая место возле котла. – Садитесь с нами, вот, располагайтесь рядом со мной.

– Спасибо, я сыт, – ответил Игорь. – Я поел, пока вы спали. Вы меня извините, сударыни, что до сих пор я не со всеми удосужился познакомиться. Я знаю только Илону, Марион и Гретхен.

– Я – Роза, – сказала невысокая смуглая черноглазая красавица.

– А я – Сигрит, – назвалась сидевшая рядом с Розой длинноногая блондинка.

– Я – Стефани, – со стеснительной улыбкой произнесла симпатичная круглолицая молодайка, державшая на коленях и обнимавшая свою такую же круглолицую дочку.

Женщины и дети дружно принялись черпать ложками, а Игорь, взяв с собой рюкзак, спустился к реке, разделся и снова стал проверять сеть. Он не дошёл и до трети её, когда увидел, что Илона стоит у воды и снимает одежду, вероятно, собираясь идти к нему на помощь.

129